9 августа (дата для 2006г.) — День любви

Пятнадцатое Аба и Йом Кипур

День пятнадцатого аба представляет собой дату единственную в своем роде: этот древний праздник, практически никак не отмечаемый традиционным иудаизмом, оказался замечен светскими израильтянами, хотя они, разумеется, празднуют его по-своему, безо всякой связи с древней традицией.

Не очень осведомленные в иудаизме молодые израильтяне как умеют веселятся в «день любви», в то время как для ортодоксальных евреев этот день ничем особым не примечателен.

Что же стоит за этой датой – пятнадцатое аба?

Прежде чем ответить на этот вопрос, стоит обратить внимание на то, что еврейские праздники вообще тяготеют к полнолунию (15-е число лунного месяца), что обычно объясняется тем, что Израиль символизируется этим светилом.

Действительно, если мы взглянем на еврейский календарь, то убедимся, что ровно половина полнолуний в году – праздничные.

15 тишрея - Суккот, 15 швата - праздник деревьев, 15 адара - Шошана Пурим (общий Пурим празднуется накануне), 15 нисана - Песах, 15 ияра – Песах Шейни, и наконец 15 аба – день Любви.

Этот праздник, столь мало отмечаемый традицией и мало освещенный в популярной литературе, тем не менее, признается столь же великим как Йом Кипур, как сказано в Гемаре: «Не было у израильтян больших праздников, чем Пятнадцатое аба и Йом Кипур»

В Талмуде рассказывается, что во время странствия сынов Израиля в пустыне ежегодно в канун 9 аба (т.е. в годовщину греха разведчиков, из-за которых сыны Израиля были задержаны в пустыне на сорок лет), Моше объявлял всему стану сынов Израилевых, чтобы все выходили копать себе могилы.

Народ проводил ночь в могилах, а наутро выяснялось, что Всевышний забирал души пятнадцати тысяч. Так за сорок лет набралось 600 тысяч душ. И в сороковой год все встали из могил живыми.

Моше повелел повторить испытания в ночь на 10 аба и опять никто не умер, так продолжалось неделю, и когда утром 15 аба все опять остались живы, Моше объявил, что кара прекращена, и этот день превратился в праздник.

Как Йом Кипур явился днем прощения греха золотого тельца, так день 15 аба явился днем прощения греха отказа войти в землю Израиля, греха, который был совершен 9 аба.

Поэтому и сказано в трактате Таанит: «Не было у израильтян больших праздников, чем пятнадцатое аба и Йом Кипур».

В силу того, что пятнадцатое аба было связано с прощением и искуплением грехов, в силу того, что дата эта благоприятна с точки зрения очищения души, именно ее традиция издревле выделила как день, к которому приурочивают заключение брака и сватовства.

Комментаторы усматривают эту связанность брака и покаяния стремлением евреев к тому, что на языке традиции именуется «чистотой семьи».

Однако прежде чем углубиться в эту специфическую еврейскую связь «семейного» и «духовного», стоит отметить, как эта дата – пятнадцатое аба - проявила себя в древней еврейской истории.

Освобождение от клятвы

В трактате Таанит (30б) сказано: «Сказал раббан Шимон бен-Гамлиэль: Не было у Израиля таких высоких дней, как пятнадцатого аба и Йом Кипур». Допустим, что Йом Кипур, поскольку есть в нем прощение и искупление, в этот день были дарованы вторые скрижали. А что такое пятнадцатое аба? Сказал рав Иегуда, сказал Шмуэль: День, когда разрешили евреям из разных колен входить друг к другу. Что истолковано? «Вот что заповедал Господь о дочерях Целафхада» и т.д. – этого слова следует придерживаться только в этом поколении. Сказал рав Йосеф, сказал рав Нахман: День, когда колену Биньямина было разрешено вернуться в общину, как сказано: «И люд израильский клялся в Мицпе, говоря: Никто из нас не отдаст своей дочери Биньямину в жены». Что истолковано? Сказал Рав: «Из нас», а не из сынов наших. Сказал Раба бар-бар Хана, сказал раби Йоханан: День, когда перестали умирать в пустыне. Ибо говорил наставник: До того, как перестали умирать»

Итак, день, в который «перестали умирать в пустыне», оказался связан с днем освобождения от клятв, под которыми находилась еврейская община (вспомним, что и в Йом Кипур евреям прощаются «все обеты»).

Речь идет о двух эпизодах, о двух клятвах. В книге Бэмидбар (36.6-9) говорится: «Вот что заповедал Господь о дочерях Целафхада, говоря: за хорошего в глазах их могут они выйти замуж, но только в семействе колена отца своего быть им женами, чтобы не переходил надел у сынов Израиля из колена в колено; ибо каждый из сынов Израиля к наделу колена отцов своих должен быть привязан. И всякая дочь, наследующая надел в коленах сынов Израиля, должна она стать женою одного из семейства колена отца своего, дабы сыны Израиля наследовали каждый надел отцов своих. И чтобы не переходил надел из колена в другое колено, ибо колена сынов Израиля каждое к уделу своему должны быть привязаны. Как Господь повелел Моше, так и сделали дочери Целафхада».

В этом случае речь идет об общем запрете вступать в межплеменные браки. В другом упомянутом в Гемаре случае в результате клятвы мужчинам из всех колен нельзя было брать себе невест из одного колена - колена Биньямина. И эта клятва также была отменена, как рассказано об этом в книге «Шофтим» (21.19-22): «Вот приближается ежегодный праздник Господен в Шило, что на севере от Бейт-Эйля в Шхеме, и южнее Левоны. И приказали сынам Биньяминовым, сказав: пойдите и засядьте в засаду в виноградниках, и когда увидите, как выйдут дочери Шило плясать в хороводах, то выйдите и вы из виноградников и схватите каждый себе жену из дочерей Шило, и уйдете в землю Биньяминову».

Но в обоих случаях мудрецы разъяснили, что запреты эти распространялись лишь на поколение поклявшихся, а не на их потомков, которые признаны были свободны.

Итак, для отмены клятвы было избрано святое Место и святое Время - «Вот приближается ежегодный праздник Господен в Шило». Поселение Шило было выбрано, потому что там был расположен Ковчег, а 15 аба – потому что это день прощения греха отречения от Эрец Исраэль, что понятно, учитывая, что связь еврейского народа с Эрец Исраэль – это род брачной связи.

Как бы то ни было, Шило, в котором в ту пору находился Ковчег Завета, стало 15 аба местом сватовства, и соответственно местом объединения всего Израиля.

И это знаменательно, принцип единства иудейской общины – это принцип семейственности, принцип брака.

Иудаизм – это религия, в которой община представлена семьей. Это весьма характерное положение. Если христианство построено на разрыве с родом, на безбрачии, то еврейская религия – это именно религия семьи. Однако это не значит, что «природа» в еврействе не преодолевается, что иудаизм - это «племенная» религия, что Авраам для евреев такой же тотемический предок, как гризли для индейца, или кенгуру для австралийского аборигена.

Враги человека домашние его

Евреи воспринимают монашество как извращение, а соответственно евангельское изречение «враги человека домашние его» расценивается как нечто в высшей степени иудаизму чуждое. Тем не менее, в определенном аспекте это изречение вполне иудаизму созвучно.

Во всяком случае там, где родственная связь становится на пути между Богом и человеком, там она и иудаизмом квалифицируется как «вражеская» связь. В этом отношении и христиане и евреи равно непреклонны. Достаточно вспомнить, как Эзра (10.4) вынудил еврейских мужей расстаться со своими нееврейскими женами: «Совершили мы преступление перед Богом нашим и поселили чужеземных жен… А теперь заключим союз с Богом нашим о том, чтобы выдворить всех этих жен и рожденных ими». Впоследствии эта галаха была смягчена, но и до сих пор запрещается совершать гиюр тому, кто желает его сделать только затем, чтобы сохранить или заключить брак.

Итак, дело не в безразличии, или, напротив, в восприимчивости к «голосу крови». И евреи и христиане в равной мере стоят над «природой». Дело в том, что если христианин отстранен от своей человеческой природы, и противопоставляет ее себе, то еврей преодолевает природу изнутри. В иудаизме община существует на уровне семьи и в форме семьи, но семьи полностью преобразившейся, семьи не принадлежащей себе самой.

Если христианин (монах) преодолевает голос природы, порывая с родом, выходя из своей семьи и своего племени, то еврей делает то же самое, преображая смысл рода.

Это преображение можно рассмотреть на самых разных эпизодах, но наиболее показательным является пример Авраама, принесшего в жертву Ицхака. Согласившись убить единственного возлюбленного сына, сына обетования, Авраам продемонстрировал, что ценности рода для него не существует, что по слову Всевышнего он вообще может зарезать весь свой род!

Но после того как Всевышний отменил приговор, и Авраам вновь получил своего Ицхака, род евреев оказался вырванным из остальной человеческой семьи, перестал себе принадлежать. Родиться от Авраама, Ицхака и Иакова – это значит самим фактом своего рождения принадлежать Всевышнему, тянуться к духовному.

Еврейский род - необычный род, род который уместней сопоставлять даже не столько с другими народами, сколько именно с монашеством.

Это сопоставление напрашивается само собой. Так Альфонсо Лигуори, основатель ордена редемптористов, писал: «Согласно древнему закону, евреи были народом, избранным Богом, в отличие от египтян. Согласно же новому закону, избранники Бога монахи, в противоположность светским людям».

Среди народов средневековой Европы безбрачный клир и монашество резко выделялись среди мирян своей «книжностью», своей исходной посвященностью религии, и в этом отношении они неизбежно сопоставлялись с Израилем.

Лев Поляков в своем исследовании антисемитизма пишет: «Жизнь в гетто эпохи позднего средневековья во многих отношениях напоминает монастырский уклад религиозных орденов. Замкнутая жизнь общины, отгороженной от окружающего мира; жизнь, посвященная службе Господу, насыщенная набожностью и самоограничением, заполненная интеллектуальными и духовными занятиями; жизнь, протекающая в отказе от физических усилий с их радостями и трудностями - всевозможные аналогии возникали сами собой. В этом смысле показательно, что во многих немецких кодексах евреи и монахи упоминаются в одних и тех же разделах. Напрашивается вывод, что для христианского мира было естественным сближать священников, которые занимались служением Господу, с евреями, чьим господином был Люцифер».

Это однако не значит, что у христианских народов семья полностью лишена духовного смысла. Кое-какие идеи у церкви все же на этот счет имеются. Что же касается секулярной культуры, то она вообще превратила любовные отношения между мужчиной и женщиной в квазирелигиозные. И только у евреев семейные отношения от начала и до конца наполнены религиозным смыслом.